Сайт болельщиков Зинедина Зидана

В этом фильме герои отказываются рычать только по очень важным личным причинам, трупы складывают штабелями, копьё, щит и меч работают в полный контакт, если друзья — то верные, если враги — то чудовищные создания или безликие муравьи, если цель — то простая и прямая, как стрела, если подлость — то по полной программе, если честь — то до самой смерти.

Неправы те, кто пытается искать тут историческую реальность, мир Фрэнка Миллера гораздо проще, он состоит из простых максим, его герои — Герои только с заглавной буквы, его негодяи — обойдутся строчными. И на каждую из этих максим режиссёр Зак Снайдер давит, не опасаясь показаться чрезмерным. Хорошего в фильме должно быть много, говорит он себе, и даёт команду «Мотор!»

Каждая эмоция на лице, каждая скупая фраза, каждое движение руки или копья педалируется так, что весь фильм от начала до конца кажется не проходящим слоу-мо, и только переходы между этими напряжёнными кадрами-скетчами, отточенными, переполненными энергией и предельно детализованными, происходят со скоростью пули, придавая этой статике необходимый элемент движения и динамизма.

В борьбе этих двух составляющих — слоу-мо скетчей с вкрадчивым голосом за кадром, и взрывного экшна между ними под фанфары саундтрека — и проходит весь фильм. И если в ролике безусловно побеждало движение, то в фильме эта борьба проходила куда напряжённее и, удивив многих, в итоге победу одержала статика.

Ритм «300 спартанцев» — даже посредине череды сражений — невероятно плавен и полон размеренности вальса. Вальсирующие воины рвут врага на куски, рвут зубами и ногтями, каждый удар щитом — как молотом о наковальню, каждый клич спартанцев — как рёв обрушивающегося на берег цунами, каждый кадр — шедевр баталиста. Всё это нужно показать во всей красе, а на это нужно время, которое в итоге и расходуется с избытком, пусть и ценой общего снижения темпа.

Зато всё это позволяет нам разглядеть оскал царя Леонида, пасть волка, нервный тик Ксеркса, согбённую фигуру Эфиальта, тень от стрел, Древо Мёртвых, развивающиеся складки плаща персидского посла, деву-оракула, капище эфоров… перечислять можно бесконечно. Всё это красиво, нечеловечески красиво. Если же прибавить к этому чеканные формулировки миллеровского текста, которого в его графических романах всегда очень много, то на выходе получается тот самый эффект «ожившего комикса», который пока удавалось зацепить и воссоздать считанным единицам авторов. Теперь и Зак Снайдер вошёл в этот закрытый клуб.
300 спартанцев

А нам удалось к этому приобщиться. Если, конечно, не считать слабоватый голос нашего актёра, который хоть и старался, но всё-таки не дотянул до бешеного батлеровского рыка, в остальном локализация хоть и заметно понизила чеканный пафос английских фраз, но уровень дискуссии в той ли иной степени выдержала, за что нашим переводчикам и спасибо. Равно как и за то, что фильм попал в наш прокат всего на две недели позже мира, не припомню, когда в последний раз фильма так ждали все настоящие киноманы. Пожалуй, это было перед премьерой «Возвращения Короля», а было это больше трёх лет назад. И недаром главный хорал из феерического — под тяжёлый рок и восточные дудки — называется «Царь возвращается».

Безусловно, «300 спартанцев» теперь — знаковое явление мирового киноискусства, ведь когда Голливуд из своих промышленных недр нечаянно выпускает нечто в высшей степени нештампованное, необычное, это нечто автоматически становится частью большой истории, ведь это посмотрел каждый, в отличие от большинства культовых артхаусных картин, удел которых — внимание немногих.

Зак Снайдер проснулся мэтром, с чем его стоит и поздравить, хотя за львиную долю этого фильма стоит благодарить всё-таки самого Фрэнка Миллера, которых вдохнул в него дух своих произведений. И интонации почти прореспубликанского политпамфлета, и сценарные вольности с неожиданной реакцией спартанского военачальника на смерть сына, всеми этими советами-эфорами, малочисленными греками-рыболовами «в помощь спартанцам» — это всё тоже Фрэнк Миллер. Но он же весь — в диалоге царя Леонида с Ксерксом, в последнем броске царского копья, в бушующем море и развевающихся красных плащах.

Финальные титры, основанные на графике оригинального комикса, пытливому зрителю много расскажут, как связан формально не присутствовавший на площадке Фрэнк Миллер с получившимся в итоге кинопродуктом высочайшей энергетической насыщенности, пропитанной потом и адреналином. Кто следующий попробует повысить планку?